С одной стороны, Патти Смит всегда была традиционалисткой: вдохновлялась Бобом Диланом, Миком Джаггером и поп-музыкой 60-х. С другой, ей был свойственен радикализм — в той энергетике и смелости, с которой она цитировала Рембо и Керуака, вдыхая поэзию, а также джаз в зарождающийся нью-йоркский арт-панк. Все это было заметно в полноформатном дебюте 1975 года, продюсером которого выступил Джон Кейл из The Velvet Underground. «Horses» звучит так, будто давно вошел в историю рок-музыки, но в то же время оставляет ощущение чего-то, что раньше никто не слышал, — и в этом заключается магия. Когда Смит начинает свою версию «Gloria» Them с фразы «Jesus died for somebody's sins, but not mine» («Иисус умер за чьи-то грехи, но не за мои»), это напоминание о том, что рок — бунтарский жанр. Когда апокалиптические картины «Land» сменяются композицией 60-х «Land of 1000 Dances», певица намекает, что стремление подростков танцевать и выражать себя в движении по-настоящему священно. А когда в финале трека «Birdland» Патти Смит исполняет ду-воп, это знак: бывают ситуации, в которых слова бессильны.